я в школе драматически не успевал. Это не помешало мне
успеть не только схватить от любви и коварства, от
курения самосада и голодухи чахотку, не только
выздороветь, но и возвратиться в Москву здоровенным
верзилой — победителем палочек Коха, умеющим стряпать
супы, колоть дрова, растить картошку, а также тайно
ненавидеть вождя, с такой непонятной жестокостью
прервавшего романтические общения мальчиков с
девочками в советской школе. 

Я был весельчаком, бездельником, лентяем, картежником,
жуликом, хулиганом, негодяем, курильщиком,
беспризорником, велосипедистом, футболистом,
чревоугодником, хотя всегда помогал матери по дому,
восторженно интересовался тайной деторождения и
отношения полов, устройством Вселенной,
происхождением видов растений и животных и природой
социальных несправедливостей, а также успевал читать
великие сочинения Пушкина, Дюма, Жюля Верна и Майн
Рида. Может быть, именно поэтому я ни разу в жизни своей
никого не продал и не предал. Хотя энное количество
разных мелких пакостей и грешков успел, конечно,
совершить.