был из него вместе с одной девочкой за совершенно
невинное и естественное изучение анатомии наших
маленьких тел. Так что в школу я попал человеком,
слегка травмированным варварски-бездушной моралью
тоталитарного общества. 

Прогуливая однажды, я свалился в глубокий подвал,
повредил позвоночник, но выжил. Врачи и родители
опасались, что я останусь лилипутом на всю жизнь, хотя
сам я уже начал готовиться к карьере малюсенького
циркового клоуна. 

К большому моему разочарованию, я не только продолжал
расти, но превратился в оккупанта Латвии вместе с
войсковой частью отца; успешно тонул в зимних водах
Западной Двины; потом успел свалить обратно в Москву и
летом сорок первого снова махнуть в Сибирь, в
эвакуацию.