личности, в Москве, суровой зимой 1929 года. Слава богу,
что я успел родиться в Сибири, в сентябре того же года,
потому что это был год ужасного, уродливого Перелома, и
мало ли что тогда могло произойти. 

Затем я успел возвратиться в Москву и познакомиться с
уличным матом гораздо раньше, к сожалению, чем со
сказками братьев Гримм. Потом я оказался в больнице с
башкой, пробитой здоровенным куском асфальта, что
навсегда нарушило в ней способность мыслить
формально-логически и убило дар своевременного
почитания здравого смысла. 

Потом я пошел в детсад, но исключен был из него вместе с
одной девочкой за совершенно невинное и естественное
изучение анатомии наших маленьких тел. Так что в школу
я попал человеком, слегка травмированным
варварски-бездушной моралью тоталитарного общества.